К его ужасу две ноги шагающей лодки отделились и прыгнули за ним. Кугель побежал так, как никогда в жизни. Но все было напрасно. Ноги быстро промчались мимо него, по одной с каждой стороны. Потом они развернулись и заставили его остановиться.
Кугель угрюмо пошел назад, а ноги бдительно следовал” за ним. Прежде чем они опять подошли к окрестностям Смолода он сунул руку под повязку и оторвал от века волшебный касп. Когда комитет накинулся на нега всем скопом, он вытянул его вперед и сжал в пальцах.
— Если вы немедленно не остановитесь, я раздавлю этот касп на мелкие кусочки!
— Стойте, стойте! — закричал Бубач Анг. — Этого не должно быть! Отдай мне мой касп и уходи на все четыре стороны. Никто тебя не тронет!
— Еще ничего не решено, — напомнил Кугель. — Старейшина еще не присудил его ни тебе, ни мне.
Девушка поднялась со своих подушек в лодке.
— Тогда судить буду я. — Меня зовут Дерва Кориме из дома Домбера. Дайте мне это фиолетовое стекло, что бы это такое ни было.
— Ну, конечно, — сказал Кугель. — Возьми касп у Бубача Анга.
— Никогда! — воскликнул эсквайр из Гродза.
— Что такое? Оба вы имеете по каспу, и оба хотите иметь два? Что это такие за драгоценности? Вы носите их вместо глаз? Дайте их мне!
Кугель вытащил шпагу из ножен.
— Я предпочитаю бежать, но если меня вынуждают, я могу и драться.
— Я не могу бежать, — ответил Бубач Анг. — Я предпочитаю драться.
Он вынул касп из своего собственного глаза.
— А теперь, негодяй, приготовься к смерти!
— Одну минуточку! — сказала Дерва Кориме.
От одной из ног лодки вытянулись тонкие руки и охватили кисти и Кугеля и Бубача Анга. Каспы упали на землю. Касп Бубача Анга ударился о камень и разбился на мелкие кусочки. Он взвыл от негодования и прыгнул на Кугеля, которые отступил перед этой неожиданней и яростной атакой.
Бубач Ант был полным невеждой в фехтовании: он рубил и колол, как будто разделывал какую-то большую рыбу. Но ярость его атак была такова, что Кугель защищался с трудом. В добавление к ярости Бубач Анга Фрикс высказывал свое явное неудовлетворение потерей каспа и вел себя явно не по-джентльменски.
Дерва Корине потеряла всякий интерес к этому делу. Лодка зашагала по пустынной местности, двигаясь все быстрее и быстрее. Кугель сделал выпад, отскочил назад, сделал еще один выпад, повернулся и побежал что есть силы во второй раз, а люди Смолода и Гродза посылали ему вслед тучи проклятий.
Лодка-коляска быстро шагала вперед. Задыхаясь от боли в легких, Кугель в конце концов догнал ее, в немыслимом прыжке уцепился за борт, подтянулся и забрался внутрь.
Все было так, как он и ожидал. Дерва Кориме посмотрела сквозь касп и сейчас лежала в обмороке, откинувшись на подушки. Фиолетовый касп лежал на ее коленях.
Кугель схватил его, потом посмотрел на прекрасное тонкое лицо, раздумывая, не следует ли ему осмелиться на большее. Фрикс явно считал, что нет. Дерва Кориме начала уже вздыхать и слабо ворочать головой.
Кугель спрыгнул с лодки и успел как раз во-время. Заметила ли она его? Он подбежал к зарослям кустарника, росшим у пруда, и прыгнул в воду. Он видел, как лодка остановилась, а Дерва Кориме поднялась на ноги. Она ощупала свое платье и розовые подушки в поисках каспа, затем стала оглядывать окрестности. Но кроваво-красный свет заходящего солнца бил ей в глаза, когда она посмотрела в сторону Кугеля, и поэтому она так и не увидела ничего, кроме тростника и отражения солнца в воде.
Рассерженная, в негодовании, как никогда раньше, она повелительным жестом вновь заставила лодку двигаться. Лодка пошла сначала медленно, затем все быстрее, потом повернула к югу.
Кугель вышел из воды, осмотрел волшебный касп, сунул его в свой кошелек на поясе, затем повернулся и посмотрел в сторону Смолода. Он тоже пошел на юг, затем остановился. Вынув касп из кошелька, он закрыл правый глаз и прижал касп к левому. Повсюду возвышались дворцы, террасы над террасами, башни над башнями с прекрасными висячими садами… Кугель мог бы смотреть так долго, но Фрикс стал беспокоиться.
Кугель положил касп обратно в кошелек и вновь зашагал на юг, отправляясь в долгое путешествие обратно в Элмери.
Заход солнца над северными пустынными землями был зрелищем довольно печальным — как будто из трупа какого-то животного медленно вытекают остатки крови, и сумерки застали Кугеля в солончаках, через которые он с трудом пробирался. Темно-красный свет заходящего солнца обманул его, и, начав свое путешествие по низинам, он постепенно почувствовал под ногами сырость, потом мягкую податливость, а сейчас его со всех сторон окружали грязь, болотная трава, несколько ив и солончаковые лужи, в которых отражалось свинцово-пурпурное небо.
К востоку виднелись низкие холмы, и Кугель повернул к ним, перепрыгивая с кочки на кочку, как можно осторожнее проходя по покрытой коркою грязи. Временами он поскальзывался, и тогда падал лицом вниз в грязь и гниющие водоросли, и в эти минуты его угрозы и клятвы мести Никоню, Смеющемуся Магу, достигали апогея.
Наступили сумерки, когда, чуть не падая, он добрался до склона большого холма, где оказался в положении еще худшем, чем было на болоте. Обитающие там бандиты — полулюди — заметили его приближение и сейчас же кинулись за ним в погоню. Кугель почувствовал их ужасный запах еще до того, как услышал их шаги, и; позабыв об усталости, кинулся вперед со всех ног, бандиты неотступно следовали за ним по склону холма.