Вечная жизнь - Страница 158

158

— Я прошу твоего снисхождения! Мы — группа пилигримов, желающих совершить Блестящий Обряд в Эрзе Дамат. Это необходимо! Мы верим, что в своей щедрости ты ничего не возьмешь с нас.

Фанатик громко и хрипло рассмеялся и взмахнул своим железным посохом.

— Мне невозможно не заплатить! Я требую в качестве платы жизнь самого злого человека из вашей компании — если только один из вас не сможет удовлетворительно для меня продемонстрировать свою добродетель!

Расставив ноги, в черной рясе, хлопающей на ветру, он стоял, уставившись на плот.

Пилигримы стали неловко переминаться с ноги на ногу и искоса посматривать друг на друга. Многие тихо заговорили между собой, и эти разговоры постепенно перешли во всеобщее обсуждение сторон характеров присутствующих, сопровождавшееся упоминаниями о своих собственных достоинствах.

Первым раздался громкий голос Касмира:

— Я не могу быть самым злым в этой компании! Жизнь моя была честной и простой, и даже во время азартных игр я не пользовался преимуществами, которые мне часто предоставляли!

— Я еще более добродетелен, — послышался другой голос, — и питаюсь одними сухими корнями из страха, что могу отнять у кого-нибудь жизнь!

— А я еще добродетельнее, — раздался еще один голос, — потому что я питаюсь остатками этих самых корней и еще грызу кору упавших деревьев в страхе отнять даже растительную жизнь.

— И мой желудок отказывается принимать живую растительную пищу, — заявил следующий, — но я придерживаюсь тех же возвышенных мотивов, и только падаль попадает в мой рот.

— Однажды, — послышался еще голос, — я переплыл огненное озеро из конца в конец только для того, чтобы уведомить одну старую женщину, что несчастье, которого она боялась, не должно произойти.

— Жизнь моя, — заявил Кугель, — это цепь беспрерывных унижений, но я непреклонен в своем стремлении бороться за справедливость, хотя очень часто расплачиваюсь за свои добрые поступки.

Войкод тоже не остался в долгу:

— Я волшебник, это правда, но свое искусство я посвятил людям, их счастью и благу.

Теперь пришла очередь Гарстанга:

— Моя добродетель многосторонняя, потому что я извлек ее из знаний, накопленных в веках. Как могу я быть недобродетельным? Я не подвержен обычным людским страстям.

В конце концов высказались все, кроме Лодермульча, который с презрительной усмешкой на лице стоял в стороне. Войкод указал на него пальцем.

— Говори, Лодермульч! Докажи свою добродетель, или мы сочтем тебя самым злым, и ты потеряешь свою жизнь!

Лодермульч засмеялся. Он отвернулся и сильно подпрыгнул, опустившись на один из больших камней плотины. Там он выхватил шпагу и с угрозой повернулся к фанатику.

— Все мы одинаковы злы, и ты ничем не лучше нас, если ставишь такое условие. Опусти цепь или приготовься познакомиться поближе с моей шпагой!

Фанатик высоко воздел вверх руки.

— Мое условие выполнено: ты, Лодермульч, продемонстрировал свою добродетель! Плот может следовать дальше. И вдобавок, так как ты обнажил свою шпагу в защиту чести, я сейчас подарю тебе мазь, которая, если ты смажешь ею свой клинок, придаст ему свойство перерезывать сталь или скалу, как масло. А теперь продолжайте свой путь, и пусть каждый из вас получит то, что хочет, после Блестящего Обряда!

Лодермульч принял мазь и возвратился на плот. Цепь была опущена, и плот проскользнул мимо плотины.

Гарстанг подошел к Лодермульчу и ровным голосом высказал ему свое одобрение. Но тут же добавил в предостережение:

— В данном случае импульсивный и недисциплинированный твой поступок привел к всеобщему благу. Но если подобные же обстоятельства возникнут когда-нибудь в будущем, будет хорошо, если предварительно ты посоветуешься с другими людьми, достойными и мудрыми, например, со мной, Касмиром, Войкодом или Субкулом.

Лодермульч презрительно фыркнул.

— Как тебе будет угодно, лишь бы эта задержка не причинила мне никаких личных неудобств.

И Гарстангу пришлось удовлетвориться этим ответом.

Остальные пилигримы посмотрели на Лодермульча с явным неодобрением и отошли от него подальше, так что Лодермульч остался сидеть один на носу плота.

Наступил полдень, потом день, заход солнца, вечер и ночь. Когда пришло утро, Лодермульч куда-то исчез.

Все были удивлены. Гарстанг принялся расспрашивать каждого по отдельности и всех вместе, но никто не мог пролить свет на эту тайну, да никто особенно и не переживал по этому поводу.

Как ни странно, отсутствие не пользовавшегося популярностью Лодермульча не восстановило первоначального веселья дружеских отношений пилигримов. После этого случая каждый из них стал вдвойне молчаливей и сидел, бросая осторожные взгляды налево и направо. Заявление Гарстанга, что до Эрзе Дамата остался всего один день пути, не вызвало ни в ком энтузиазма.

3. Эрзе Дамат

В последнюю ночь на плоту к ним вернулось нечто вроде старого взаимопонимания. Вита, локутор, пел на разные голоса, а Кугель исполнил танец вприсядку, типичный для ловцов крабов в Кучеке, где он провел свою юность. Войкод, в свою очередь, исполнил несколько простых превращений, а затем показал всем маленькое серебряное колечко. Он сделал знак Ханту:

— Дотронься до него своим языком, потом приложи ко лбу, а затем посмотри сквозь него.

— Я вижу процессию! — воскликнул Хант. — Мужчины и женщины — сотни, тысячи — проходят мимо. Там идут моя мать и мой отец, и мои бабушка с дедушкой… Но кто все остальные?

158