Вечная жизнь - Страница 180

180

— У меня в этом нет нужды, — сказал Кугель. — В сундуках Никоню золота хватит до тех пор, пока не погаснет солнце.

И оба человека по привычке, свойственной людям, живущим в это время, посмотрели на небо, проверяя цвет гаснущего светила.

Фианостер грациозно изогнул руку.

— В таком случае, я желаю тебе всего хорошего. И тебе тоже.

Эти последние слова были обращены к Никоню, который в ответ только с ненавистью посмотрел на торговца.

Вернувшись в дом, Кугель отнес Никоню в вестибюль, затем пошел на крышу здания и стал смотреть оттуда на длинный ряд холмов, который, казалось, уходил в бесконечность. Долго стоял так Кугель, опершись о парапет, и в сотый раз думал о неосторожности, которую допустил Никоню, и о том, что ему самому ни в коем случае нельзя совершить подобную ошибку. Потом Кугель еще раз осмотрелся вокруг.

Высоко поднимались стеклянные спиральные башни зеленого цвета, внизу здание шло острыми и неровными углами, которые Никоню, видимо, считал красивыми. Повсюду в тех местах, где легко можно было проникнуть в дом, Кугель разложил скользкий мыльный камень таким образом, что любой карабкающийся наверх человек неминуемо должен был ступить на него, тут же свалиться вниз и погибнуть. Если бы только Никоню принял такие же меры предосторожности — так считал Кугель — вместо создания этого слишком уж коварного хрустального лабиринта, то ему сейчас не пришлось бы смотреть на мир сквозь стеклянную трубку.

Следовало укрепить оборону дома, пользуясь тем, что находится на полках в лаборатории Никоню.

Вернувшись в большой зал, он быстро поел то, что прислали ему Дженс и Скиви, две его красивые служанки и подруги, затем немедленно вернулся к занятиям магией. Сегодня в его программе было изучение заклинания Безнадежного Отчаяния, которое пользовалось в прошлые века большим успехом, чем сейчас, а также заклинание Далекого Изгнания, которое Никоню использовал, перенеся его, Кугеля, на далекий и пустынный берег. Оба эти заклинания были очень серьезными, оба требовалось говорить смелым голосом, над обоими следовало осуществлять самый строгий контроль, и Кугель сначала боялся, что у него ничего не получится. Тем не менее он не сдавался и постепенно заучил их, так что в случае нужды мог бы произнести, пользуясь, конечно, при этом книгой.

Двумя днями позже, как Кугель и предполагал, раздался стук в дверь, и на пороге показался ненавистный ему Фианостер.

— Добрый день, — безрадостно поздоровался Кугель. — Я болен и должен настоятельно просить тебя, чтобы ты незамедлительно удалился.

Фианостер сделал движение рукой.

— Слух об этой твоей болезни достиг моих ушей, и я так обеспокоился, что тут же решил поспешить сюда с настойкой опия. Позволь же войти внутрь…

Тут он стал пропихивать свою тушу в полуоткрытую дверь мимо Кугеля…..

— …и я отмерю тебе нужную дозу.

— Я страдаю от болезни духовной, — мягко сказал Кугель, — которая выражается в том, что я подвержен приступам внезапной ярости. Я настаиваю, чтобы ты удалился, ибо я могу случайно разрубить тебя своей шпагой или, что еще хуже, произнести какое-нибудь заклинание.

Фианостер неуверенно поморщился, но голос его не потерял былого оптимизма.

— Против таких приступов у меня тоже есть с собой лекарство.

Он вытащил черный флакон:

— Сделай всего один глоток, и все твои волнения будут позади.

Кугель схватился за эфес своей шпаги.

— Видимо, придется говорить с тобой на другом языке! Уходи и никогда больше не возвращайся! Я прекрасно понимаю, что у тебя на уме, и хочу предупредить, что я окажусь для тебя противником куда более неприятным, чем Никоню. А сейчас — убирайся! Или я прочту заклинание Большого Пальца Ноги, в результате которого означенный палец вырастет до размеров дома.

— Ах вот оно что! — вскричал Фианостер. — Маска сорвана! Кугель-Разумник показал свое истинное лицо! Неблагодарный! Вспомни, кто уговорил тебя ограбить дом Никоню? Это был я, и по законам чести и справедливости я должен наследовать половину всего, что здесь есть!

Кугель выхватил шпагу из ножен.

— Я достаточно слушал тебя, пришла пора действовать!

— Подожди!

И Фианостер поднял высоко над головой свою черную фляжку.

— Стоит мне только бросить ее на пол, и поднимется дикий гнилостный запах, от которого я заговорен. Отойди назад, не приближайся!

Но разъяренный Кугель кинулся вперед, задев шпагой руку Фианостера. Тот завертелся и бросил черную флягу в воздух. Кугель прыгнул и с ловкостью поймал ее, но тем временем Фианостер, кинувшись вперед, нанес ему удар, и пошатнувшийся Кугель попятился назад, наткнувшись на стеклянную трубку с Никоню. Она упала на каменный пол и разбилась. Никоню, болезненно морщась, выбрался из-под осколков.

— Ха, ха! — рассмеялся Фианостер. — Теперь дела пойдут несколько иначе!

— И не надейся! — сказал Кугель, вынимая из кармана трубку, которую он нашел среди магических инструментов Никоню.

Осколком стекла Никоню тем временем пытался освободить склеенный рот. Кугель направил на него трубку, и Никоню застонал от отчаяния.

— Брось стекло! — приказал Кугель. — Повернись лицом к стене!

Он угрожающе повернулся к Фианостеру:

— И ты тоже!

Он тщательно связал руки своих врагов, затем вернулся в большой зал и взял книгу, которую изучал.

— А теперь — оба на улицу! — приказал он. — И идите с осторожностью! События приближаются к развязке.

Он заставил Никоню и Фианостера зайти за дом и поставил их несколько поодаль друг от друга.

180